[INCEPTION]
Если и есть на торне место прекраснее, то Элис никогда его не видела, и, скорее всего, не увидит.
Зеркало, вовсе не вода, мерно расположилось прямо под её лапами, и волчица улыбалась ему, счастливо глядя на собственное отражение. Если дотронуться до воды лапой, то она слегка коснётся её холодком, ведь весна ещё только началась. Но Элис даже не думала о том, чтобы тревожить эту красоту. Безмятежность, умиротворение, безмолвие и полное спокойствие. О чём можно ещё мечтать, когда вокруг лишь одни проблемы?
Волчица взглянула в глаза водного двойника и грустно улыбнулась ему. На миг она представила, что смотрит на одного родного волка, что лишь недавно ушёл из жизни:
– Ах, отец. Мне так не хватает тебя... Почему? – Но голос волчицы был спокоен. В нём не звенели слёзы, по нему ничего невозможно было понять.
В этот момент Элис как никогда явственно почувствовала своё одиночество. Сердце болезненно сжималось от осознания, что во всём торне нет ни одной родственной души. Нет даже того, кто выслушал бы её! Всем наплевать. У тебя нет способностей отца? Ты пролетаешь. Не можешь перегрызть другому глотку? Ты снова серость, никому ты не нужна. Не ведёшь себя, как распущенная и зарвавшаяся тварь? Что же, значит ты не та, с кем хотелось бы общаться.
Волчица вновь усмехнулась. Ах, как хотелось бы ей быть не той, кто она сейчас. Стянуть эту опостылевшую шкуру, вознестись над всеми этими проблемами и обязанностями. Чем она лучше Диких, что жмутся к земле от одного её вида? Лишь тем, что ей повезло родиться в правильное время и в правильном месте.
– Милостивая Альме, неужели всё на этом свете решает случайность?
Тасс молчаливо восходил на небосвод, озаряя своим светом одинокою фигуру Элис.

Элис не знала, сколько времени прошло за раздумьями. Сколько времени легкий ветерок, пахнувший свежестью, шевелил белую шерсть, сколько времени заливисто пели птицы, а озеро по прежнему молчало. Наверное, на этот вопрос она никогда не сможет ответить. Время – вольный бег воды, и отследить его очень сложно. Его невозможно замедлить или ускорить, а вот незаметить очень легко.
Сзади. Это слово пульсировало в голове Элис настойчивым ритмом, словно сердце в груди. Инстинкт бил тревогу, но что Элис инстинкты? Волчица не воспринимала их, не шла у них на поводу. Инстинкты именно то, что погубило древнюю расу! По крайней мере так говорили легенды, а легенды обычно на языках у многих, и Элис охотно им верила. Сзади! Пульсация в голове усилилась по мере того как что-то или кто-то подкрадывался.
– Лучше не делать резких движений, не провоцировать на жестокость, и все будет хорошо. – Конечно, многие бы заверили волчицу, что как раз этого делать не стоит, что лучшая защита – нападение, но Элис не понимала этого, но знала, что когда-нибудь это и лучше.
Волчица начала медленно поворачиваться. Будь она другой, давно бы шмальнула арканом или чем-нибудь помощнее, но она никогда не выбирала этот путь. Мягкость характера? Возможно.
Перед глазами предстал черный волк, примерно ее возраста, но точно волчица сказать не могла. Она видела его впервые, и то, как близко он смог подкрасться, немало встревожило ее. А вдруг это был бы рольт? Что тогда? Прощание жизнью и белет в паталу.
– Кто ты такой? – спросила Элис тихим голосом, прищурив разноцветные глаза.

Кто-то нарушил безмятежность души, и для Элис это было возможностью отвлечься от гнетущей её печали, что грызла изнутри последние несколько месяцев. Думать об этом больше не хотелось.
– Данте. – коротко бросил волк, подняв на неё взгляд светло-голубых глаз.
Внезапно встреченный незнакомец представился. Его имя показалось Элис коротким и броским, запоминающимся. И назвал он его прямо и открыто, не таясь. А ведь для многих такой простой вопрос это то, что требует размышлений, увиливаний, хитрости и чуточку лжи. А для него это не так. Почему?
– А меня... А я Элис, – ответила волчица, чуть смутившись. Ей казалось, что это прозвучало глупо. Она часто чувствовала смущение по любому поводу: неловко брошенная фраза или неправильно сказанное слово могли заставить её почувствовать себя не в своей тарелке.
– Что такая милая юная особа делает здесь в одиночестве? Не страшно? – Элис показалось, что это прозвучало как-то с хитрецой, да и улыбка Данте этому способствовала.
– А что, разве должно быть? – простодушно улыбнувшись, спросила волчица. В голосе больше не сквозило смущение, ведь убийцы не задают вопросов перед тем, как причинить вред, верно? Тем более, что здесь всё ещё территории Диких, хоть они и прилегают к другим землям, которых Элис никогда в своей жизни не видела.
– Осмелюсь спросить... Что привело... – волчица запнулась, решая, как лучше обратиться к внезапному собеседнику, – вас сюда? – Она думала, что для поддержания беседы это одна из самых лучших фраз.

Если и было в Данте что-то тёмное и не такое, как у других, то волчица об этом не ведала. Но что-то в нём неизменно наталкивало на мысль, что встреча их вовсе не первая. Случайное столкновение в месте, которое приглянулось им обоим могло оказаться вовсе не случайным, хоть Элис и была убеждена в другом. Как будто раньше, когда-то в раннем детстве, эти ледянистые глаза Элис уже встречались.
– Так странно... Пару минут назад мы были на "ты". Честно говоря, я пришел сюда случайно. Здесь тихо, и, как я думал, одиноко. Собраться с мыслями, избавиться от нагнетающего чувства..
Волчица только сейчас поняла, что вновь допустила оплошность. Да, правила приличия были привиты ей с самого раннего возраста, когда Император всё ещё был у власти, и порядки в стае не сменялись так стремительно. Но Данте всё-таки застал её врасплох, и поэтому она отступилась от привычек.
– Прошу простить меня за эту резкую... И грубую фразу... Я всегда называю собеседников на вы. Даже если это незнакомцы или недруги... Неважно. – Волчица дёрнула плечом и в этом жесте сквозило лёгкое раздражение.
Мысли Данте и Элис были схожи. Она также рассчитывала, что никого не встретит здесь, тем более волка из совершенно других земель. Одиночество сопрождало ее все несколько месяцев, а сейчас, внезапно, оборвалось. Волчица даже не заговаривала ни с кем, а все потому, что никто не желал тратить время на нее. Но это не значит, что ни в ком не нуждалась она. Но выкладывать все свои мысли и чувства случайно встреченному волку? Элис колебалась.
– Просто некого приглашать с собой если куда-то идти. – волчица буквально выдавила из себя каждое слово. Все-таки признаваться в таком было для нее непросто.

– Я не мог тебя раньше где-то увидеть? – от этого вопроса по спине Элис пробежали легкие мурашки, а кожа под шкурой внезапно похолодела. Так бывает, когда в голову лезут мысли о чем-то потустороннем или крайне нехорошем. Но многие верят, что в этот момент, прямо сейчас, на тебя смотрит один из спящих. Элис не знала, правда ли это, но ощущения этого странного холодка не вызывало у нее вовсе никакого одобрения. Кроме того, мимолетная фраза заставила ее пристально вглядеться в лицо Данте. Взгляд ее выхватывал множество мелких деталей, а чуткий нос улавливал разные оттенки запаха. И совершенно не все из них оказались волчице чужими, чужими настолько, чтобы можно было с уверенностью сказать, что встретила она их в первый раз.
– Не знаю... Возможно, на границе территорий? Но ты ведь не из Диких, – где еще они могли узнать друг о друге, Элис в голову не приходило. Лихорадочно копаясь в собственной памяти, Элис пониняла лишь одно: какой-то силуэт, окутанный тьмой, там был. Но далее него – волчица знала, что темнота это напрямую родственна беде – не было ничего.
– Но почему ты спрашиваешь? – Волчица вновь отступилась от навязанных правил, без малейшего зазрения совети. Когда разговор заходил в такую сторону, ей было не до таких простых вещей. Сейчас, внезапно для себя, Элис почувствовала, что это важно. Не только для Данте, но и для нее самой.

Волчица с удивлением и лёгкой задумчивостью глядела на Данте, всё ещё недопонимая чего-то.
– Что-то знакомое из детства. – в голосе Данте слышалась задумчивость, а взгляд его – словно сквозь неё и напрочь расфокусированный.
Волчица слега пожала плечами. Ей было невдомёк, как можно было встретить Данте раньше. Империя – не та территория, по которой можно свободно разгуливать. Соответственно, и мелких волчат никто никуда не отпускал.
Порядок – самый важный из законов.
Если описать её чувства в этот момент, то назвать их можно было просто – замешательство и лёгкое напряжение. То, что можно стоять здесь и просто разговаривать с чужим ничуть не пугало Элис, ведь она знала, что в случае чего сможет себя защитить. Так, в прочем, ей казалось.
Но кем же был Данте в действительности? Волчица не предполагала. Только потом она скажет, что лучше всего было бы глянуть на него "Виденьем энергии", но сейчас ей это в голову не пришло. А могла бы открыть для себя что-нибудь интересное.
Когда Данте вдруг отступил, а взгляд его сделался удивлённым и полным подозрения, волчицу охватила то чувство, что зовётся паникой, а точнее лишь тень его. Это заставило её лепетать глупости, очевидно, от нервов:
– Что? Я что-то не так сказала? – случайно вырвавшийся нервный смешок снова выставил её не в лучшем свете.
Элис также предпочла держаться чуть в стороне, повернувшись к Данте боком, ведь ситуация внезапно приняла непредсказуемый характер. Чтобы это могло значить?
Призраки прошлого на самом деле оказались вовсе не призраками.

– Я видел вас в детстве. Я запомнил ваши глаза. – в голосе Данте неожиданно появилась некая почтительность. Элис знала этот тон, и очень мало в нем было искренности. Но этому волку Элис верила. Почему-то не могла не верить.
Но видеть ее в детстве... Запомнить лишь взгляд, брошенный ненароком?...
Осознание прошибло ее голову словно молния возникающая на ночном небе, когда всего лишь минуту назад среди звезд вольно располагалась Бесхвостая охотница.
– Ты был одним из нас? – прямо спросила Элис, заглянув в льдистые глаза Данте. Волчица была похожа на своего отца именно в эту минуту, в минуту, когда нужно отбросить все глупости, опасения и предрассудки. Все-таки от императора Элис досталась не только внешность.
Если она права в своих догадках... Волчица непременно знала, что права. Это означало многое. Возможно, она даже встречала его родителей. Элис не могла этого помнить, но такое, по ее мнению, вполне могло быть.
Время сдвинулось, и волчица это почувствовала. Тасс слега вышел из-за темных утренних облаков, и горячие лучи его поползи по земле, словно нащупывая место для отдыха. Один такой луч забрался прямо на лица волкам, и Элис поморщилась.
– Давай же продолжим наш разговор в тени? – Элис медленно последовала к двум высоким деревьям, куда тасс еще не добрался.
Поведение не выдавало в волчице особу царских кровей, но вот ее манеры и привычки, что засели в подкорке... Безупречная осанка хилых плеч, практически верная речь, правила приличий и морали. Так что держалась она как истинная имперка.
А вот Данте был с виду настоящим безликим. Плавность движений и острый взгляд заставляли принимать его так, словно он старше и опытнее чем есть на самом деле.
Они были поразительно разными, но Империя все же накладывает свой отпечаток. Этот раз исключением не был.

– У меня имперская кровь. – Данте допустил паузу, обдумывая как сказать то, что должно быть в тайне, всё-таки не раскрывая его. – Но я был воспитан в чужих краях.
Волчица, увидев это, не стала настаивать, лишь слабо кивнув. То, что они не чужие друг другу, хотя бы по крови, заставляло Элис относится к этому волку более мягко, чем к другим чужакам. Обычно она склонна не доверять тем, кого видит впервые.
– Я тьма и огонь. Я опасен. Я обжигаю. – в голосе Данте слышалась не угроза, нет, но предупреждение. Возможно, он действительно не хотел навредить Элис, возможно, это главная идеология его стаи, то, чему его учили с детства. Но это вовсе не пугало волчицу. Сердце её, которое не дрогнет ни перед чем, не дрогнет перед самыми ужасными проблемами и напастями, не дало сбоя и сейчас.
– На всё воля Аттиса, – грустно улыбнувшись, ответила она, – в этом нет твоей вины, Данте.
Она считала, что права. Удача, которая могла отвернуться в любой момент всегда предаёт. Предала других, предаст и саму волчицу. Она знала и не боялась этого.
Я не стану спрашивать о том, что ты захочешь скрыть... Но всё таки, некоторые вещи могли оказаться важнее, чем можно подумать вначале.
– Помнишь ли ты что-нибудь из своей прошлой жизни? – в голосе чувствовалась затаенная грусть, но Элис не жалела его. Она хотела узнать, и, возможно, помочь. Хоть чем-нибудь.

За своей беседой волки не заметили, как кто-то подкрадывается к ним с востока. И лишь когда кусты слева от них громко зашумели, послышался треск разламываемых ветвей, они обратили на это внимание.
По звуку зверь в кустах некрупный, но что, если он там не один?
Волки могут попытаться уйти, не потревожив существо в кустах, или остаться, и, возможно, вступить с ним в бой.

Отредактировано Безликий (2015-03-06 23:07:49)

Из кустов послышался треск. Элис инстинктивно задергалась и стала осторожно красться к источнику шума. Данте же был спокоен и оставался на своем месте. У него была своя тактика - держаться на расстоянии. Мало ли кто там спрятался, вдруг он только и ждет, пока кто-нибудь подойдет ближе и тогда можно будет обнажить когти и нанести удар. Элис повернулась к Данте, вопросительно приподняв бровь. Волк и не мог подозревать, что там, в кустах.
Он не спешил подходить ближе, но готов был в любой момент среагировать. Данте ответил жестом на жест: качнув головой в свою сторону, он звал Элис к себе, подальше от кустов. Он не хотел неприятностей, особенно сильно не хотел, чтобы кто-нибудь из них двоих пострадал.
Из кустов доносилось дикое урчание. Возможно, это был хищник. Возможно, средних размеров. Сердце волка участило ритм, но дышать приходилось тихо, не показывая этого ни потенциальному врагу, ни Элис. В воздухе повисла тишина, которая трепала своей непредсказуемостью нервы, заставляя ожидать худшего.

Основной удар, как можно легко предположить, пришёлся на Элис. Что-то спровоцировало небольшую стаю Злокрысов (x4). Самая крупная особь, ростом пониже плеча Элис, с поразительной лёгкостью сбила волчицу с лап и нависла, капая слюнями, прямо над её мордой. Элис может попытаться скинуть злокрыса, рванув зубами в области носа или глаз, но тварь может оказаться куда быстрее и вцепиться волчице в горло.
Две особи поменьше, с утробным рычанием, накинулись на Данте. Одна уцепилась за его чёрный бок, пробив зубами шкуру, вгрызлась в кожу. Боль Данте выдержит, но есть вероятность инфекции. Второй злокрыс стоит в стороне, готовясь к броску. Если его не остановить – Данте придётся нелегко.
Последний злокрыс, сверкая чёрными глазками, устремился в сторону Соул. Атаковать он не спешит, но настроен крайне агрессивно. Соул может напасть первой, а может и отступить, не навлекая на себя никакого вреда. Выбор за ней.

Отредактировано Безликий (2015-03-10 20:08:51)

Не зря Данте держался подальше от злосчастных шорохов в кустах. Крысы совсем одичали, - успел подумать он перед тем, как ему в ребра вцепилось своими длинными зубками одно из этих противных созданий. Волк стиснул зубы от колющих импульсов боли. Он попытался сбросить с себя обнаглевшего крыса, но тот будто намертво присосался  к шкуре и никоим образом не изъявлял желания отступать.
Чуть поодаль другой, таких же размеров, наглец хищно вылупил на него свои маленькие гляделки и готовился присоединиться к своему товарищу.
-Да какого дьявола вам надо?! - гневно рыкнул Данте, отбиваясь от грызуна, повисшего на нем.
Волк настолько разгневался, что глаза его стали темнеть. Данте ощетинился и злость его заглушила боль. Сейчас наглой крысиной морде придется несладко. Обнажив догола клыки, <мрачный молниеносно бросился на зверя, готовящегося к атаке>. Крыс, что уже успел напасть на него, не ожидал такого рывка и не смог удержаться. Его отбросило в сторону. Тем временем, Данте, клацая челюстями, приближался к крысе, предвкушая, как будет перемалывать ее косточки. Все это происходило за пару секунд. И еще через пару секунд Данте мог нахлебаться воды, если крыса окажется проворнее и успеет ускользнуть.

Крысы, даже в мелком их виде, существа неприятные и не сказать, что совсем глупые. Злокрыс – куда больше обычной крысы, а стая их справляется с волком на раз.
Рывок Элис был удачен, но и здесь без последствий не обошлось. Зубы волчицы вцепились в морду крыса, но скинуть с себя его не удалось. Более того, тварь оказалось не только быстрой, но и сильной. Злокрыс трясёт головой, стараясь вырваться, и волчица чувствует, что её зубы съезжают, оставляя на морде врага алые борозды, на которых выступает кровь. Крыс не станет терпеть боли и поэтому активно работает лапами. На животе и груди Элис появляются царапины, пока не глубокие, но долго так продолжаться не может, иначе тварь вырвется.

Крыс, что вцепился в бок Данте, остался позади, когда тот совершил рывок, целясь на второго врага. Тот быстро поднялся с земли, оскалив клыки, остановился и прорычал сквозь зубы:
<Гральг> – Здесь нельзя... Нельзя другим, кроме нас! – волки, конечно же, не смогли понять абсолютно ничего из этой фразы. Для них прозвучало что-то вроде: «Аерхирс герорте... Герорте кеирот, карн!» На что все остальные злокрысы, казалось бы, одобрительно заворчали.
Тем не менее, Данте повезло, крыс ускользнул, но не совсем, поэтому волк крепко держит его заднюю лапу. Но пасть злокрыса свободна, и он легко дотянется до Данте.

Злокрыс уставился на Соул, не ожидая резкого броска той. Поэтому когда волчица бросилась и крепко уцепилась за его горло, тот испуганно заверещал, извиваясь под Соул, словно змея. Снова в ход пошли когти, и злокрыс отчаянно борется за жизнь, агрессивно расцарапывая незащищённый живот волчицы.

Отредактировано Безликий (2015-03-14 12:02:21)

Удача улыбнулась Данте хитрющим оскалом. Он успел ухватить крыса за лапу. Хищник заверещал до того пронзительно и противно, что волку зарезало уши. Крыс пытался высвободиться, изворачиваясь и царапаясь. Но Данте было плевать. Мертвая хватка его челюстей сдавливала ногу противника, он чувствовал, как дробилась кость на осколки, как через кожу проступила грязная кровь. Ободренный тем, что успел ухватить крыса, почуявший кровь, Данте вошел в раж настолько, что ему хватило сил поднять и ударить о землю несчастного крыса.
В глазах - радостное безумие. Если бы его рот был не занят, он бы широко скалился, глухо и сдавленно посмеиваясь над жертвой. Дезориентированное животное забарахталось в воде, захлебываясь и паникуя. Острые когти другой задней ноги пинали и царапали Данте по морде. Волк ни на секунду не желал отпускать его, ровно так же, как ни на секунду больше не желал терпеть, как следы от когтей жгут его морду. <Волк стал придавливать шею зверя, погружая его в воду.> Он медленно отпускал кровавую неподвижную лапу, концентрируя всю свою силу на шее. Готовый в любой момент еще раз вцепиться в грызуна, Данте упивался его медленной смертью.
Стоило десять раз подумать, прежде, чем кидаться на толпу волков. Данте, как и все его состайники, имел пристрастие лишать жизни, или играть ею, как самому заблагорассудится. В такие моменты ты чувствуешь себя вершителем судеб, в роли судьи, решая - "виновен" и приговаривая к своей жестокой расправе.

На голове злокрыса, что был целью заклинания, пролегла длинная тонкая полоса, словно ее разрубили топором. В следующие мгновения он начал заваливаться на волчицу, а голова его распадаться на две семметричные половинки... Жуть! Элис получает состояние "чувствует тошноту". Ее магический запас падает на 30 мг.ед, которые восстановятся только Ночью.
Волчица встает на четыре лапы, у нее болезненно сжимает нутро при одном лишь взгляде на злокрыса, что стал целью заклинания.
В то время еще один наглец, тот, что вначале набросися на Данте, кусает Элис за хвост. Кусает так сильно, что у волчицы вырывается животный крик боли, но, когда она оборачивается, обидчик уже стремится к кустам, из которых выбежала вся их стая.
Молот силы - 30 мг.ед (70 - 30 = 40 мг.ед остаток)

Ровная гладь Зеркала мира начинает бурлить, когда Данте нещадно топит несчастное животное. Тот борется за жизнь, и, извернувшись, достаточно сильно разрывает когтями плечо волка. Но не беда - рана скоро заживет, и от нее не останется и следа.
Данте успешно убивает противника, тот мучительно умирает в водах озера, задыхаясь едкой жидкостью, которая заливает легкие.
Кому сегодня везет, так это Соли. Она прижимает мерзкого крыса к земле достатчно сильно, и он не может вырваться и искалечить ее. Злокрыс на последнем издыхании старается вырваться из цепких лап, но все тщетно. Крыс хрипит, давясь пеной, глазенки на выкате мечутся в поисках товарищей, но они уже не помогут. Не стоило связываться с волками, пусть даже и молодыми.

Троица празнует победу в стычке, но шуметь все же не стоит. Последний выживший крыс скрылся в кустах, возможно поблизости есть гнездо этих тварей. Нужно быть осторожнее.

Отредактировано Безликий (2015-03-19 16:39:24)

Злокрыс оставил предсмертный подарок Данте - средней глубины рваная царапина рассекла его плечо. Волк лишь стиснул зубы и с самодовольной улыбкой совершил убийство. Животное забулькало, задергалось в судорогах и перестало сопротивляться. Элис довольно жутко расправилась с другим зверем. Взглянув на картину, что она натворила, Данте поморщился.
Волки не заметили, как день плавно перетек в сумерки. Тасс уже покраснел и готов был отойти ко сну в течение ближайшего часа. Внезапно влажный воздух наполнился еще одним ароматом - каким-то "своим". Чернохвостый догадывался, что поблизости есть кто-то из его стаи, только не мог он увидеть, где же этот кто-то затаился.
Он мигом метнулся к Элис, когда та издала жалобный вой. Из плеча тонкой струйкой запульсировала кровь. Данте осматривал белую волчицу, оценивая ее увечья.
-Ты в порядке? - волк заметил, что глаза Элис блестят. Он оглянулся по сторонам: слабые шорохи из глухих кустов раздавались на пригорке у берега, больше ничего, кроме этих звуков, не тревожило тишину. Данте напрягся, встав "оградой" одним боком к Элис, а другим - к злосчастным кустам. Глухое урчание послышалось где-то из глубин его горла.

Всё кончено и, к счастью, не для них.
Волчица окинула брезгливым взглядом мёртвых крыс. Крупные, мощные животные, которое были самую малость меньше, чем сама волчица. Ощерившиеся морды, злые горящие глаза, вздыбленная шерсть... Почти живые, если бы не окоченелые позы. Ну и раздроблённые кости, конечно же.
Грязные дети Бездны! – успокаиваясь, хмуро подумала волчица. Торн таит в себе множество опасностей. Даже в таком месте, где, казалось бы, не должно быть ничего отвратительного, но богатую фауну никто не отменял.
Сумрак подкрался мягко. Хоть волкам и казалось, что вся схватка заняла не такое уж длительное время, это было вовсе не так. Совсем скоро на небе проявятся звёзды, и, возможно даже, Элис сможет увидеть созвездие Бесхвостой охотницы. Но для этого небо должно быть чистым, а сейчас его как раз заволокло такой густой пеленой туч, что сквозь неё тасс выглядел как яркая точка, и ничего более.
Зеркало мира приняло свою первую жертву. Волчица было неуверенна насчёт того, умирал ли кто нибудь в его безмятежных водах до, но ей точно этого видеть не доводилось. А теперь – пожалуйста. Стоило только выйти за пределы родных земель, как опасность не заставила себя ждать. Может, это и к лучшему. Рутина засела в горле.
– Ты в порядке? – спросил Данте, и в его голосе, по крайней мере, волчице так казалось, звучала некоторая обеспокоенность.
– Да, всё хорошо, – сдавленно ответила волчица, так как получить такого рода увечья всё равно неприятно, и будь ты хоть магом четырёх стихий, хоть самим Оррисом, хвост тебе дорог.
На шерсти волчицы, на шее и груди расплылись маленькие кровавые пятна тёмной крысиной крови. Волчица, опустив голову, оглядела себя всё тем же брезгливым взглядом. Ей не нравился такой всклоченный видок, в котором она сейчас находилась. Заняться собой ещё предстояло позже.
– Хороши были, –  прозвучал за спинами волков голос. Этот голос выражал нечто среднее между восхищением и насмешкой. Волчица повернула голову и заметила другую обладательницу белой шерсти. И это, похоже, была их единственная схожая черта. – О, я вижу, кто-то успел подставить крысе свой хвост? Ничего, невелика потеря.
Элис промолчала, вновь раздражённо дёрнув плечом, чуть опустив голову. По крайней мере, волчица не собиралась ныть. Нытьё – самый лучший способ раздражать окружающих, подорвать их спокойствие и выбить из колеи. Элис знала это, поэтому и не решилась сказать ничего по поводу полученного укуса. Элис старалась незаметно рассмотреть новую фигуру на этой поляне. Она представляла из себя хрупкую особу на тонких лапах. Невысокого роста, но всё же немного выше мелкой Элис. Волчица почувствовала слабый укол зависти.
– Имя моё Соул, – небрежно бросила незнакомка, улыбка которой становилась всё шире. Волчица не понимала почему, но чувствовала, что всё не просто так. Элис помедлила, а затем представилась, подняв разноцветные глаза на Соул.
– Меня можете звать Элис, – слегка улыбнувшись, проговорила волчица, – Данте вы, наверное, уже знаете, – От Элис не скрылось, что запах этих волков был очень схож, но по-прежнему такой же незнакомый и чуждый ей. – Полагаю, это вам мы обязаны избавлением от одного из этих... – Волчица поджала губы, подбирая слова. – Существ. Что же, говорю вам спасибо в таком случае.

Тасс продолжал греть землю, словно хвалил трех собратьев за их великолепную «охоту» и умение отбиться от любой опасности, в том числе и злокрысов. Казалось бы, деревья и кусты тянулись к волкам, восхваляя их в тон желтому диску на небе. Соул была счастлива хотя бы потому, что она не умерла сегодня. Еще один беззаботный день в копилку ее долголетия. И действительно, волчица была горда собой, никем иным. Она знала, что сможет оправдать надежды своих товарищей по охоте, сможет утереть нос матери, что, должно быть, наблюдает за ней как-то по-своему, сможет справиться с опасностью, не прибегая к магии, как это сделала ее «напарница», фактически в секунду разрубив крысу. Элис, по мнению Сольки, сама не ожидала такого эффекта, но она пыталась держаться стойко. Ее даже не сломал тот факт, что ее хвост был прокушен, а в груди чуть ли не сияла дыра. В принципе, белая некромантка сама могла похвастаться подобным ранением. Несмотря на сильную боль, Сольке нравилось ее чувствовать. Возможно, она была в какой-то степени мазохисткой. Правда, только в делах военных, пусть она и ненавидела марать свои лапы до жути. Скажут убить – побрыкается, но убьет. Не ценой своей жизни, конечно, но добьется хотя бы сумасшествия жертвы, морально уничтожит, заставит возненавидеть, а после и удалится, сверкая своей неподдельно-ядовитой ухмылкой.
Странно, но в отношении к двум первым встречным, волчица не испытывала подобных чувств. Возможно, просто потому, что она изучала их, натыкаясь глазами на их слабости в характерах, делала вердикты для себя.
Вот, например, возьмем Элис. Волчица дернула недовольно плечом, едва услышала от Души резкий ядовитый тон в голосе, что явно не сулил ничего хорошего. Тем не менее, скрыв это от Безликих, волчица односложно ответила пришлой гостье, словно бы сейчас ничего не случилось, и толпа крыс не накидывалась на Элис и Данте с целью растерзать их.
Соул фыркнула, едва услышала «спасибо» из уст имперки. Нет, она не хотела слышать подобного, да и пришла не ради этого. Просто волчице хотелось поглядеть на тех, кто же это умудрился угодить в такие неприятности, как атака небольшой стайки злокрысов. Что же, она их увидела, она может идти. Только вот идти-то некуда. С утра раннего спать не хотелось. Придется коротать время в странной, на взгляд Соул, компании-дуэта. Она сделает их дуэт трио. Временно, конечно, но оно того стоило. Белая чувствовала – они нуждались в ней.
Нуждались так же, как нуждалась одна пестрая маленькая незнакомка, пришедшая еще в далеком детстве в семью покорной на пару дней. Соул помогла ей оценить по достоинству окружение, а потом и помогла найти укрытые в соседнем племени. Естественно, она это сделала не самым хорошим образом, просто гнала малышку до соседских угодий, на чьи территории Соль в то время было запрещено заходить. Душа не знает, что же случилось с той смешной вечно болтливой и позитивной волчицей. Да она и знать не хотела, ибо была уверена - Пантомима (а вроде ее имя звучало именно таким образом) не спаслась. Скорее всего, ее просто загрызли каннибалы. А может быть, с ней не поделились ни водой, ни едой, и сука умерла в мучениях с пересохшим горлом и выпирающими костями. Что и волновало Соул, так это то – не придет ли она с компанией своих друзей по голову и уши белохвостой проказницы. Если со слабачкой Мими Соль справится с легкостью, то с двумя-тремя поджарыми волками волчица даже и пытаться не будет драться. Себе дороже.
Молчание слишком утомляло Солянку. Она любила поговорить о том, о сём, пообсуждать самые интересные вещи в стаях, например, погоду. Ведь жара так не нравилась белохвостой, она больше любила холод, мрак, тьму и безысходность. Подобные эмоции, что на улице, что на лицах встречных, доводили волчицу до состояния экстаза. Иногда до визга.
- Что же, Элис. Мне приятно с Вами познакомиться, - волчица выделила «Вами» более громкой интонацией, стараясь подобным неуравновешенным действием показать свое уважение. Увы, данное действие больше походило на небрежность, но Сольку это не волновало. Привыкшая видеть в глазах собеседников неприязнь, она даже не хотела отмывать свое чистое имя, портя настроение окружающим.
- А за крыс можно было и не благодарить. Я сделала малую долю. Будь рядом со мной две крысы – меня бы рядом с вами не стояло. Нет, меня бы не съели, не убили – я просто не пришла бы на помощь, - она говорила без утайки реальных действий, надеясь, что собеседница поймет – Соль не за чем было бы жертвовать своей жизнью ради двух малознакомых личностей.
О, мои подштанники. Кажется, кто-то реально забыл о том, что на поляне, помимо двух волчиц, обитает еще один «дух», слушающий их. Вернее, делающий вид, что слушает. Соль заметила его едва расфокусировавшийся взгляд, который волк так тщетно пытался спрятать от глаз обеих представительниц слабого пола. Интересно, о чем же он думал? О том, как быстро и небывало прошла могущественная битва с крысами? Нет, скорее всего, нет. Ибо, это же сам Данте – волк Безликих, он не раз должен был присутствовать в военных действиях. По крайней мере, так считала Соль, ибо, когда она пришла с мигрирующими волками, самец уже был в процветающем клане. Помнится, Соль глянула тогда на него с глупыми мыслями в голове, пыталась найти в нем что-то притягивающее, а потом перестала прожигать волка взглядом. «Он явно ничего такой. Возможно, он бы мне понравился, если бы я не была асексуальной».
Однажды Сольке сказали: «Мне кажется, ты испытываешь влечение лишь к Богам», тогда волчица кротко ответила «Богов нет – влечения нет». На том все и порешили, оставили волчицу в покое, не задавали глупых вопросов, касательно притяжению к кому-либо. А Соул и рада была, в кои-то веки она могла лениво растянуться под сенью деревьев, зная, что ни одна живая душа, в период обострения, не подойдет к ней с надеждой заключить брак.
В прочем, вернемся к Данте. Белая успела осмотреть и самца, стоящего рядом. Черный цвет его шерсти отлично контрастировал рядом с двумя волчицами, посему Соль предпочла встать по другой бок волка, подальше от Элис, но и не слишком близко к Данни (как обычно, Соль начала уже думать над глупыми прозвищами, о которых, кажется, через некоторое время и не вспомнит). Близости с кем-либо доводили кареглазую до характерной тошноты. Такое поведения можно было расценить, как нечто безумное, если не видеть так, как предпочитает видеть Соул – взглядом «художника». В принципе, если ее и сочтут ненормальной, волчице также было по боку – она не собиралась на пару разговоров создавать о себе впечатление. Что-то говорило волчице о том, что разговоров действительно будет пара, если не меньше – дальнейшие встречи будут явно пресечены.

Отредактировано Соль (2015-03-22 13:08:26)

Что-то заставило волка вернуться в реальность, где он стоял между двух беседующих волчиц. Вопрос, который он услышал, – Ваше пребывание здесь – просто вылазка с родных территорий? - задала Элис. Удивительным было ее поведение - она шла против всяких предрассудков об имперцах. Вежливость, доброта и великодушие. Она была белой не просто снаружи, она была чиста, открыта и проста внутри, как щенок. Её доброжелательная улыбка "подсвечивала" её лицо. А ведь это дочь императора. И по логике, уже давно было бы пора трубить, зазывая соклановцев для расправы над чужаками, а не вести с ними дружелюбные беседы. Если бы она оказалась другой, имперанутой на всю голову, то, возможно, у Данте были бы проблемы.
Возможно, от агрессивной позиции белой волчицы его спас тот факт, что чернохвостый и сам родом с её земель. Хотя, какое бы это имело значение - его запах стал чужим, и внешнего сходства с бывшим имперцем в нем осталось крайне мало.
Соль, волчица из его клана, была не менее удивительна: в этой хрупкой, белой, как снег, некромантке, было столько смелости, казалось, будто она готова бросить вызов любому волку. Ядовитости в ней, конечно, тоже было достаточно, но её изящные безобидные формы не позволяли воспринимать её колкие фразы всерьёз. Возможно, это такой способ самозащиты - казаться независимой колючкой.
Тем не менее, обстановка вокруг была какая-то необычная и странная. Обычно, волки огрызаются друг на друга и бросаются в драку. Сейчас же, в вечернем сумраке, в абсолютной тишине, непринужденно беседовали трое переярков - императорская наследница и два некромага.
Волк не стал вмешиваться в разговор, позволяя волчицам для начала, разобраться самим в интересующих их вопросах. В конце концов, его и не спрашивали, видимо, заметив, что волк призадумался и пропустил всё мимо ушей.

Элис находила это беседу несколько увлекательной. Она забыла, что уже начало темнеть, что вроде бы скоро пора домой, что, возможно, её будут искать. Какая разница, когда домой идти не хочется, ведь никто не будет ждать тебя? Гораздо приятнее было сидеть здесь, в компани чужаков, с которыми ты ведешь знакомство лишь несколько часов. Элис вообще любила знакомиться с кем-либо, кто никогда не видел её до этого. Им можно представиться под любым именем, под любой маской. Скрыть все то, что никто не должен знать, однако же, знают.
Природа вокруг сегодня почему-то понравилась волчице, хотя обычно, пребывая в состоянии отчужденности от окружающего мира, она никогда не замечала ее красот. Что может быть увлекательного в цветочках, или скажем, ручье чистой воды? Ничего. Элис предпочитала всматриваться в других. Видеть и изучать чужие души, глядеть в чужие мысли, понимать поступки. В этом и этом лишь была истинная красота. Но сегодня вокруг было как-то чарующе и по-особенному.
Тем не менее, когда Соул сказала белой, что к ней не стоит обращаться столь возвышенно, Элис вовсе не смутилась, легко приняв в виду просьбу:
– Ах, вот оно как, – Элис повела ушами, вглядываясь в лицо Соул, – Ну что же, тогда перейдём на "ты", – эти слова были сказаны не без свойственной ей манерности, которую она сама же так тщательно старалась выгнать из себя. Попросту не получалось легко и расслабленно общаться, когда вокруг тебя твои же состайники строят из себя возвышенных личностей. Да, казалось бы, это неуместно в мире волков. Просто крайне неуместно. Но если у них есть разум? Почему бы не додуматься до таких вещей и чувств, как, скажем высокомерие, пренебрежительность, самовлюбленность, нарциссизм? Элис оказалась именно в той среде, где все это прививают с ранних лет. Где чувство "избранности" вживляют в тебе под шкуру, и чтобы избавиться от него, необходимо выпустить из себя кровь, пережить немного боли. Элис боялась боли. То, что другие могут не замечать, волчица переживала болезненно. Например, те же раны на груди или поврежденны хвост. Боль поульсировала в них и мешала, гадость. Элис ждала и желала, чтобы она быстрее сошла на нет. Неженка.
– Этим вечером я прямо таки иду против своих привычек, – зачем-то сказала волчица, видимо, почувствовав желание несколько открыться новым знакомцам, – также устала от рутины, причина в этом, скорее всего... – сказано было с задумчивостью. – И нет, к сожалению, с Данте мы успели перекиникнуться лишь парой фраз, – волчица коротко поглядела на него, – затем пожаловали эти существа, столь неприятные, что их пришлось убить.
Элис покосилась на ближаюшую мертвую тварь и брезгливо скривила морду. Эти создания – порождения каких-то злых богов. Не могли ведь Старшие и разумные Боги создать это? Зачем? Чтобы они причиняли лишь боль и убивали других?  Хотя, скорее всего, волки кажутся им не менее противными, вот и корни всей этой вражды. Если бы Элис предложили перебраться куда-нибудь, где таких животных попросту не существуют, она бы согласилась, не раздумывая. Куда-нибудь на восток. А лучше – в другой мир.
Да что говорить, если бы простые незнакомцы позвали на прогулку в чужие территории, при условии, что её не убьют, волчица уже тогда бы серьёзно призадумалась. На территориях Империи скучнее не бывает, а ведь все диковины  только там, где нельзя. Жизнь интересна настолько же, насколько она скучна.

Слушать то, как волки оправдывались от догадок Солянки, было смешно. Волчица с трудом сдерживала смех внутри себя, опустив голову, и лишь исподлобья наблюдала за черно-белым дуэтом. Но то, что они были сами по себе – это было однозначно. Что-то в них видела Соул, что-то казалось ей странным, не разгаданным. А она очень любила загадки, особенно те, которые нашли щели и вытекли сквозь круг доказательств, упорно нависавший над ними. Соул любила разгадывать загадки, пусть даже построенные на пустом месте, как, например, сейчас.
- Пусть так, - усмехнулась она, едва услышала приятный голос состайника. Что-то, кажется, еще хотела сказать, но ее поток мыслей прерывал опять-таки все этот же голос, который Соул слышала, как оказалось, нечасто. Удивленно подняв уши, волчица покосилась на Данте. Кажется, на ее морде, поначалу, проскочили ноты сильного, ошеломляющего, удивления. Но как бы ни так. Она быстро скрыла никому не нужные искренние эмоции за своей маской беспристрастности и  ехидства.
- О, так ты все-таки имеешь дар говорить. А я-то ломала голову, как ты общаешься с другими, – о да, она не умела не язвить, и даже в любом ее словце скрывалась та самая издевка в голосе, которую Соль безумно любила в себе, считая, что она сочетается с ее вечно-недовольным и вечно-отрешенным видом. Однако, сегодня все было по—другому. Сегодня был тот самый редкий день, когда Солянка безумно любила жизнь ради вот таких моментов.
После ее взгляд был обращен к белой волчице, не являвшейся их состайницей. Соль даже не подумала о том, что ее обычная язва может прийтись не по вкусу что одному, что другой. В прочем, когда Соль думала о последствиях?
- Ну-ну, злокрысы были достойны своей участи. По крайней мере, их смерть была не напрасна в этот тяжелый день. Точнее, поздний вечер, - как всегда, в ее голосе был слышен тот легкий хрип, также ставший ее спутником жизни. Белая уже и не знала, реален он, либо он сама его надумала когда-то давно
- Ладно, так и быть, я вам поверю, - усмехнулась волчица, своим видом говоря совершенно обратное: глаза прищурены, на морде выступила широкая и до безумия хитрая усмешка.

Отредактировано Соль (2015-03-30 15:08:09)

- О, так ты все-таки имеешь дар говорить. А я-то ломала голову, как ты общаешься с другими, - съехидничала Соль. На что Данте лишь подыгрывающе улыбнулся, покачав головой.
Волки вглядывались вглубь каждого, к кому они обращали свой взор. Всё пытались в одночасье разобраться в чужих характерах и найти изъяны. Однако, похоже, они и забыли, что стоят у холодного берега остывшего от дневного тепла, озера, в котором неподвижно лежат крысиные трупы. Данте всё сдерживал себя от искушения велеть этим трупам встать и уйти прочь, чтобы разложиться где-нибудь в другом месте. Но что-то его останавливало. Может, присутствие дам.
Но наверное, лучше было бы самим волкам сменить обстановку. Топтаться весь день в воде, да еще и в окружении бездыханных окровавленных тел... Плохой пейзаж для столь откровенного романтичного вечера. Не мешало бы сменить декорации.
Решив обратить внимание на окрестность, демон, лыбясь, молвил -Чудесная ночь! - Поймав на себе снова взгляды оппоненток, он продолжил -А посреди какой восхитительной картины-то мы стоим! - он намеренно обернулся вокруг, чтобы волчицы сделали то же самое.
Такая зловещая обстановка вовсе не напрягала Данте. Ему даже было забавно находиться среди этого бардака в компании двух волчиц. Он мысленно иронично подшучивал над этой ситуацией, отчего, собственно, и лыбился. Со стороны его улыбка казалась и не улыбкой вовсе, а ухмылкой. Впрочем, демон по-другому, кажется, и не умел.
-Может... Сменим обстановку? - Данте подался вперед, ближе к двум самкам, оглядывая каждую из них леденящим взглядом в ожидании их решения.